По субботам Фаталис обычно делает, что попало - за днями недели (и месяцами) он не следит. Отсутствие формального трудоустройства в совокупности с наличием денежных средств - это влажная мечта любого завсегдатая реддита, который разговор с девушками симулирует через пространные ветки комментариев с юзерами, у которых указан женский пронаунс в профиле (Фаталис знает - он и сам был завсегдатаем реддита); так-то оно, конечно, так, но через время человеком теряется связь с субъективной реальностью - с окружением - с людьми. Удивительно, но Фаталису это не грозит? Ого? Нихуя?

Фаталис ставит проигрыватель на паузу и, кряхтя, потягивается. На колешках. На чужих. Синица сегодня снова пришёл одетый - непривычно пиздец. На Синице всё шуршит - на Фаталисе тоже; в доме у Фаталиса полутьма, разбавляемая зеленоватым светом с экрана - что и говорить, а в "Сумерках" фильтр заюзали ну очень уж странный. Фаталис помнит все четыре посекундно, но то, конечно, пустое. Потому что в прошлый раз смотрел он их в пост-тильтовом анабиозе. Потому что сейчас он их смотрит не один - а в тепле да на руках.

Фаталису, ну, что смотреть совершенно похую - предложи Синица "Зеленого слоника" так Фаталис бы лишь наказал его подождать полчасика, дабы он смог по-быстрому сгонять в швейцарские горы и скачать нужный файл на флешку.

Покряхтел да повздыхал. Из Синицы хорошее кресло: просторное, прохладное, регулируемое. Фаталису комфортно до безобразия - по нему видно; Фаталису комфортно до того сильно, что лежит сейчас, обтирается щекой вовсю. Смутное ощущение словил, что, кажется, забывает он что-то, да многое. В голове у него равнодушный голос Кристен Стюарт и тяга к говяжьему дошику, под головой - грудь Синицы, под правой ладонью - она же.

На Синицу у него сегодня монополия.

— Девушкам правда нравится, когда смотрят, как они спят?

Рандомно. Фаталис сегодня весь вечер такой.

С Синицей наедине мыслить связно чуть-чуть сложновато, припоминать всякого рода штуки - тоже. Фаталис до конца не поручится, но, кажется, это не отупение. Стадия бы не согласилась, но Стадия на беззвучном. Фаталис этот вечер существует случайными наблюдениями; фильм смотрит пятью процентами ЦП.

Наблюдение двадцать семь: грудь у Синицы мягче, чем кажется на вид.

Наблюдение сорок четыре: повторный запрос на потребление говяжьего дошика, попытка номер пятнадцать.

— Скоро солнце сядет, - встаёт с колен да на кухню идёт, не выдержав, — если хочешь, можем попробовать над тобой поколдовать.

Фаталис шебуршит в ящике: хранилище бичпакетов у него значительное, необходимо перебирать обе полки. Усманчик, когда заметил, назвал это барной стойкой для ебланов; Фаталис не то, чтобы обиделся.

— В общем, будь я твоим хозяином, я бы что сделал, - шуршания, кстати, не прекращаются: но теперь упаковкой нужной, пакетики все вытрясает стоит, — поставил бы какую-нибудь двойную защиту. Типа, чисто в теории ты мог пройти гормональное лечение, которое бы несколько изменило симптоматику твоей аллергии. Мне бы подобная перспектива показалась обидной, а потому, - зашумел чайник; Фаталис однако упрямится и от столешницы не отходит, говорит только громче, — я бы добавил в организм триггер, активирующийся при изменении иммунной системы. В крови я у тебя точно ничего подобного не нашёл, в эпидермисе и мышцах тоже. На есть кости. Нервы. Внутренние органы. Я вычитал, что всякие гении мысли к подобным средствам защиты прибегали.

Чайник выключил. Заваривает сосредоточенно; связь с физическим миром на пару мгновений была потеряна.

Что-то ещё он забыл...

— Я твою футболку постирал, - лампочка в голове включилась, — с принтом. В которой ты две недели назад приходил.

Кровь всю, кстати, отстирал подчистую. Пусть носит с гордостью.

Отредактировано fatalis (2023-07-25 02:38:02)

Если Синице позволить, Синица не отлипнет; Синица - птичка, только с повадками пиявки: присасывается порой буквально. То, что весь он такой трогательный - оно хорошо, допустим; с хуя ли это взялось (Фаталис рассудил, что всё-таки, наверное, ведёт он себя так не со всеми; ну, наверное) - вопросец; что тот хочет с этим делать - и вовсе, думается, лучше не спрашивать.

Но Фаталис спросит.

Фаталису поворачиваться необязательно (а он и рад) - так и не сможет: Синица тычется в шею, лапы Синица разбросал везде, где дотянулся, и в себя хоть и не вжимает (Фаталис бы, скорее всего, сразу сдулся), но причин для "нет" достаточно. Фаталис не то, чтобы боится заглядывать сейчас в глаза, и его не то, чтобы это напрягает--

Нет, напрягает. Врать себе бессмысленно.

— Я рассчитывал на то, что мы обойдёмся без намордника. И действительно обходимся - ведёшь ты себя прилично. Зачем тогда поводок?

Особенному Фаталису дома.

Вздохнул тяжело. Нет, на самом деле, спросить он хотел не об этом.

— Ты... Я хочу на деле испытать свои способности. Изменить то, что является не мной и не моим. Всё началось с этого.

Лапша, поди, уже заварилась. Ну, и вот - аппетит от подобных разговоров у Фаталиса пропал напрочь. Сказать, как есть? Смягчить, переиначить? Фаталису до недавних пор было оно предельно всё равно - последствия, что принесут его слова; Синица ему был нужен не для этого.

Нынче они разговаривают чаще. Нынче - не про магию совсем, не про симптомы, не про "вспомни, Синица, где твой хозяин тебя резал; мне эта информация поможет". Нынче они, ну.

Что "они" Фаталис не продолжил. Весь он, на самом деле, замер, нервно разминая в пальцах пластиковую вилку. Лишний раз не дышит, чтобы Синицу спиной случайно не касаться.

— Меня интересует то, чего хочешь ты, - голос у Фаталиса бесцветный страшно. — Вернуть своё тело таким, каким оно было прежде, - не хочешь?

А. Ну вот. Опять обмен не равноценный. До сих пор - точнее.

Шумит вытяжка. Дышит Фаталис тихо. На кухне было бы жарко, наверное, но нет - рядом с Синицей сейчас не жарко совсем. Фаталису есть расхотелось абсолютно. Можно было бы думать: ну вот, пиздец, лучше бы дальше пересматривал фильм. Однако хуйня это всё: Фаталис бы спросил всё равно, а потом ещё раз, пока ни получил бы ответ. Первопричины Синицы для эксперимента, в сути, неважны - с одной стороны,
с другой стороны безразличие - враг человечности.

Да, пожалуй, что так.

Вздыхает Фаталис вымученно, что пиздец. Вздыхает да головой трясёт: над субъективным думать сложно страшно; когда в субъективность лезет этика - и проще не думать, на самом деле, вовсе. Синицу он кормит и ладно. Будь Синице плохо, тот бы его уже сожрал.

Попытался бы.

Фаталис нащупывает ладонь Синицы, обхватывает большой палец. Не гладит и не гладится совсем - ну, не до того ему, явно. В голове - уже цепочки: поиграться с наружным слоем, повысив содержание цинка, ланолина, метуларицила, внутрь первым делом никотиновую кислоту. Это первый шаг.

— Ты знаешь, - ёрзая, наконец, лицом к нему поворачивается; за руку ещё Синицу берёт, смотрит на него так, что или оторвать её хочет, или сломать, или откусить (и ему за это жуть, как  неудобно), — десенсибилизация возымеет эффект лишь с использованием тех же веществ, из-за которых происходит реакция.

Ну, вроде, намёк понять должен сразу.